опять кривой перевод

***
Люди меня опять неправильно понимают. Их разговоры о моих взглядах, как правило, темны и не имеют отношения к делу. Такое положение дел в моем клане постоянно занимает мои мысли. Если я настолько неэффективен в отношении своих соотечественников, как я могу быть эффективным в имперском правительстве? В то же время, помимо этих слухов я встревожен ежедневными сообщениями о тяжелых боях в Тохоку. Все идет вопреки моим желаниям в восьми, а то и в девяти случаях из десяти даже в моей родной провинции, как я уже и отметил. Чтобы скомпенсировать свои неудачи, я обратился к командиру авангарда императорской армии, но хотя я не раз просил его, он не дал мне разрешения служить с ним. Вместо этого я получил официальный приказ поспешить в Эдо, к месту крупных политических волнений. Меня загнали в угол.

На мой счет бесконечно ходят подозрения. В конце концов, я человек, и положение дел не может не беспокоить меня. Но я должен всегда сдерживаться, чтобы не стать чрезмерно эмоциональным. Помню, что говорили мне двое моих знакомых, ныне покойных. Однажды, когда я боялся, что могу совершить ошибку из-за своей эмоциональной натуры, я спросил их мнение. Один из них сел, выпрямившись в официальной позе, и сказал: "Верность и сыновняя почтительность всецело эмоциональны. Что я осуждаю в людях, так это бессердечие". Другой сказал: "Я видел вас помогающим людям, и никогда не видел, чтобы вы людям лгали. Велик вред, нанесенный обманом, в то время, как от помощи вреда мало. (А помочь так, чтобы не вредить, не получалось, да?) Большинство тех, кому вы помогли, люди что надо".
Не смотря на совет этих моих знакомых, я продолжаю действовать с осмотрительностью. Даже если отказаться от эмоционального характера и не посвящать жизнь правому делу, неприятности могут продолжаться бесконечно. Это жестокое время, и мне по прежнему советуют быть менее эмоциональным. Я в затруднении и не знаю, что делать.

Сегодня я выпил больше, чем следовало, и предавался мечтам бесконечно. Порой луна светила так ярко, а потом вновь скрывалась в облаках. Оба моих знакомых умерли, и я не пишу их имен, но я оплакиваю их.

6 августа 1868, дневник Кидо Такаёси.
Двое знакомых - предположительно Такасуги Синсаку и Кусака Гэндзуй.